Главная сенсация в США сегодня – американский баскетболист китайского происхождения Джереми Лин, переживающий пресловутые "пятнадцать минут славы". Причина шума: его нью-йоркская команда "Никс" одержала победу в семи матчах подряд, а героем этих матчей был именно Лин. Ажиотаж вокруг него сами американцы, в любимой ими каламбурной манере, назвали "линасити" – от слова "лунасити", сумасшествие.
Этот феномен требует серьезного разговора, что и сделала "Нью-Йорк Таймс", 17 февраля посвятившая Джереми Лину сразу две аналитические колонки. Автор одной из них – ветеран НЙТ Дэвид Брукс. Идея его статьи: существующий нынче спортивный этос с его установкой на успех, победу, индивидуальное достижение противоречит иным системам человеческой этики, главным образом религиозной, – что в христианстве, что в иудаизме, что в исламе, где главное поощряемое всеми этими религиозными системами нравственное качество – смирение, скромность, сознание своего ничтожества, отсутствие самомнения, греховной гордости. Брукс пишет, что Джереми Лин как раз преодолевает это противоречие, скромно заявляя, что свои достижения он посвящает Богу.
Второй комментарий написала Гиш Чен, автор китайского происхождения, как и сам Джереми Лин. Тут несколько иной ход аргументации: Чен пишет, что в мотивации Лина важную роль сыграла его семья, всячески одобрявшая его спортивные увлечения и тем самым способствовавшая его успехам. Это понадобилось автору для того, чтобы сравнить ситуацию Лина с историей ее брата Боба, тоже бывшего очень одаренным спортсменом. Того родители не слишком одобряли в его спортивных занятиях, заставляя больше налегать на изучение электроники. Ее вывод: как разительно и в лучшую сторону изменились нравы и культурные предпочтения самих китайцев, в том числе старшего поколения. У Гиш Чен получается, что брат Боб был бы счастливее и успешнее в качестве спортсмена, а не электронного инженера. Впрочем, спортивную форму он не теряет и даже недавно поднялся в одиночку на Эверест.
Я очень уважаю Дэвида Брукса, но мне трудно согласиться с высказанной им идеей некоего спортивно-религиозного синтеза. Спорт нынче важнее, что бы ни говорил по этому поводу сам герой дня Джереми Лин. Да и сегодня ли только? Статья Брукса сразу же приводит на ум средневековых "жонглеров Богоматери", так же, как Лин, посвящавших свое спортивное мастерство высшим религиозным инстанциям. Думаю, что в обоих случаях это попытка обойти цензуру религиозного сознания, представить игру формой благочестия. А игра и есть игра, и прежде всего – соревнование, самоутверждение, борьба, усилие, "агон", как говорили в Древней Греции. Но у древних спорт оставался спортом, а в европейских культурах, на Западе он стал эмблемой, да и самой сутью мировоззрения на самой его глубине. Западная культура – активная, активистская, можно даже сказать агрессивная, насильственная, эксплуататорская. Запад преодолел насилие и эксплуатацию в социально-политической жизни, но выше головы не прыгнешь ни на каком "агоне", и эту насильническую суть он сохранил в отношении к природе. Отсюда и экологический кризис, грозящий быть пострашнее всех предыдущих. А самые тонкие культурфилософы, потоньше даже Шпенглера, выводят такой активизм западной культуры – из христианства, преодолевшего природу, низшие бытие в духе и тем самым способствовавшего конечной победе над природой. Это нам сейчас пришло время задумываться над ценой такой победы.
Что же касается Гиш Чен с ее сетованиями, то ведь Боб Чен если не стал знаменитым спортсменом, то, похоже, вполне ассимилировался в американской жизни. И это заставляет думать не о нем и его семье, а в целом об их исторической родине – Китае. Сегодняшний Китай очень охотно и весьма умело включился в эту западную модель и со свежими силами эксплуатирует природу (при этом отнюдь не отказываясь от насилия в общественно-политической жизни).
Так что как ни крути, а Джереми Лин избрал всё-таки благую часть. Играть в мячик куда безобидней и безопасней, чем губить природу в гонке за уровнем потребления.
А о Бобе Чене и этого не скажешь. Он ведь в числе тех любителей горного восхождения, которые тонами мусора загаживают Эверест.
Этот феномен требует серьезного разговора, что и сделала "Нью-Йорк Таймс", 17 февраля посвятившая Джереми Лину сразу две аналитические колонки. Автор одной из них – ветеран НЙТ Дэвид Брукс. Идея его статьи: существующий нынче спортивный этос с его установкой на успех, победу, индивидуальное достижение противоречит иным системам человеческой этики, главным образом религиозной, – что в христианстве, что в иудаизме, что в исламе, где главное поощряемое всеми этими религиозными системами нравственное качество – смирение, скромность, сознание своего ничтожества, отсутствие самомнения, греховной гордости. Брукс пишет, что Джереми Лин как раз преодолевает это противоречие, скромно заявляя, что свои достижения он посвящает Богу.
Второй комментарий написала Гиш Чен, автор китайского происхождения, как и сам Джереми Лин. Тут несколько иной ход аргументации: Чен пишет, что в мотивации Лина важную роль сыграла его семья, всячески одобрявшая его спортивные увлечения и тем самым способствовавшая его успехам. Это понадобилось автору для того, чтобы сравнить ситуацию Лина с историей ее брата Боба, тоже бывшего очень одаренным спортсменом. Того родители не слишком одобряли в его спортивных занятиях, заставляя больше налегать на изучение электроники. Ее вывод: как разительно и в лучшую сторону изменились нравы и культурные предпочтения самих китайцев, в том числе старшего поколения. У Гиш Чен получается, что брат Боб был бы счастливее и успешнее в качестве спортсмена, а не электронного инженера. Впрочем, спортивную форму он не теряет и даже недавно поднялся в одиночку на Эверест.
Я очень уважаю Дэвида Брукса, но мне трудно согласиться с высказанной им идеей некоего спортивно-религиозного синтеза. Спорт нынче важнее, что бы ни говорил по этому поводу сам герой дня Джереми Лин. Да и сегодня ли только? Статья Брукса сразу же приводит на ум средневековых "жонглеров Богоматери", так же, как Лин, посвящавших свое спортивное мастерство высшим религиозным инстанциям. Думаю, что в обоих случаях это попытка обойти цензуру религиозного сознания, представить игру формой благочестия. А игра и есть игра, и прежде всего – соревнование, самоутверждение, борьба, усилие, "агон", как говорили в Древней Греции. Но у древних спорт оставался спортом, а в европейских культурах, на Западе он стал эмблемой, да и самой сутью мировоззрения на самой его глубине. Западная культура – активная, активистская, можно даже сказать агрессивная, насильственная, эксплуататорская. Запад преодолел насилие и эксплуатацию в социально-политической жизни, но выше головы не прыгнешь ни на каком "агоне", и эту насильническую суть он сохранил в отношении к природе. Отсюда и экологический кризис, грозящий быть пострашнее всех предыдущих. А самые тонкие культурфилософы, потоньше даже Шпенглера, выводят такой активизм западной культуры – из христианства, преодолевшего природу, низшие бытие в духе и тем самым способствовавшего конечной победе над природой. Это нам сейчас пришло время задумываться над ценой такой победы.
Что же касается Гиш Чен с ее сетованиями, то ведь Боб Чен если не стал знаменитым спортсменом, то, похоже, вполне ассимилировался в американской жизни. И это заставляет думать не о нем и его семье, а в целом об их исторической родине – Китае. Сегодняшний Китай очень охотно и весьма умело включился в эту западную модель и со свежими силами эксплуатирует природу (при этом отнюдь не отказываясь от насилия в общественно-политической жизни).
Так что как ни крути, а Джереми Лин избрал всё-таки благую часть. Играть в мячик куда безобидней и безопасней, чем губить природу в гонке за уровнем потребления.
А о Бобе Чене и этого не скажешь. Он ведь в числе тех любителей горного восхождения, которые тонами мусора загаживают Эверест.