Майклу Джексону однажды был присвоен титул "певца тысячелетия": очередной пример жалкой человеческой близорукости. Подобный случай был во Франции конца 19-го века: проводили конкурс – кто лучший драматург всех времен и народов? Победил модный тогда Ростан. О Шекспире и не вспомнили.
Но, конечно, Майкл Джексон – фигура чрезвычайно значимая для нашего времени. Если певцом тысячелетий (даже не одного) был легендарный Орфей, то Майкла Джексона можно назвать механическим Орфеем. Он являл симбиоз человека и машины, был Орфеем индустриальной эры.
Еще в двадцатых годах прошлого века немецкий философ Вальтер Беньямин написал работу "Судьба искусства в век технического репродуцирования". Главная мысль была та, что в эту эру искусство становится не только достоянием масс, но и включает массу, человека массы в процесс его, искусства, изготовления. Понятно, что это не то искусство, которое делал Шекспир. И за этим искусством, за этой культурой множительной техники совершенно справедливо закрепилось название "масскульт", массовая культура.
Искусство - или то, что сейчас этим называется, - было поставлено на конвейер. Если у вас хватит терпения в течение какого-то времени следить за масскультом, вы заметите, что "звезды" в нем появляются даже не в месячном, а в недельном интервале. Вот главная черта масскульта: его много – и не в смысле репродуцирования и рыночного сбыта, но и в смысле производства. Машинное, тем более конвейерное производство дешевле ручного, штучного труда, и производительность его превышает все возможности человека-одиночки, будь даже этот одиночка Шекспиром.
К машинной метафоре присоединяется биологическая: все эти "звезды" исчезают так же быстро, как появляются, это мыльные пузыри. Тем более интересно, если кто-то из них задерживается в общественном и "артистическом" внимании.
Майкл Джексон был именно таков, он держался в поле внимания с одиннадцати лет до самой смерти. И это случилось потому, что в нем нашла предельное выражение машинная логика. Это был не артист и даже не человек, а робот. Главное в нем был не голос – крошечный и писклявый, а движение тела, и это было машинное, угловатое, резкое движение. Это назвали "лунной походкой". И действительно, при взгляде на него вспоминается когда-то прогремевшая машинка – луноход.
Бесконечно важно и другое. Майкл Джексон был существом, созданным не столько в биологическом порядке, сколько сконструированным средствами науки и техники. В нем всё было сделанным – от цвета кожи до носа (сделанного неудачно). Темное, инстинктивное сознание собственной искусственности заставляло его жить в добровольно налагаемой на себя изоляции – от марлевых повязок на лице до (по слухам) спанья в барокамере. Дети его тоже, вне всякого сомнения, создавались методом искусственного осеменения. Майкл Джексон был не человеком, а куклой – вроде той поющей и танцующей куклы, которую принимали за живую в новелле Гофмана "Песочный человек".
Значение Майкла Джексона в культурной символике человечества огромно. В процессе индустриальной и постиндустриальной цивилизации люди всё более отдаляются от органических ритмов бытия, переселяются в техногенные сферы. Колоссальный качественный скачок в истории человечества – отделение секса от его производительной, детородной функции. Человечество делается виртуальным. Скоро оно сможет размножаться клонированием. Предтечей этой будущей, идущей, наступающей на горло эры стал Майкл Джексон.
Но, конечно, Майкл Джексон – фигура чрезвычайно значимая для нашего времени. Если певцом тысячелетий (даже не одного) был легендарный Орфей, то Майкла Джексона можно назвать механическим Орфеем. Он являл симбиоз человека и машины, был Орфеем индустриальной эры.
Еще в двадцатых годах прошлого века немецкий философ Вальтер Беньямин написал работу "Судьба искусства в век технического репродуцирования". Главная мысль была та, что в эту эру искусство становится не только достоянием масс, но и включает массу, человека массы в процесс его, искусства, изготовления. Понятно, что это не то искусство, которое делал Шекспир. И за этим искусством, за этой культурой множительной техники совершенно справедливо закрепилось название "масскульт", массовая культура.
Искусство - или то, что сейчас этим называется, - было поставлено на конвейер. Если у вас хватит терпения в течение какого-то времени следить за масскультом, вы заметите, что "звезды" в нем появляются даже не в месячном, а в недельном интервале. Вот главная черта масскульта: его много – и не в смысле репродуцирования и рыночного сбыта, но и в смысле производства. Машинное, тем более конвейерное производство дешевле ручного, штучного труда, и производительность его превышает все возможности человека-одиночки, будь даже этот одиночка Шекспиром.
К машинной метафоре присоединяется биологическая: все эти "звезды" исчезают так же быстро, как появляются, это мыльные пузыри. Тем более интересно, если кто-то из них задерживается в общественном и "артистическом" внимании.
Майкл Джексон был именно таков, он держался в поле внимания с одиннадцати лет до самой смерти. И это случилось потому, что в нем нашла предельное выражение машинная логика. Это был не артист и даже не человек, а робот. Главное в нем был не голос – крошечный и писклявый, а движение тела, и это было машинное, угловатое, резкое движение. Это назвали "лунной походкой". И действительно, при взгляде на него вспоминается когда-то прогремевшая машинка – луноход.
Бесконечно важно и другое. Майкл Джексон был существом, созданным не столько в биологическом порядке, сколько сконструированным средствами науки и техники. В нем всё было сделанным – от цвета кожи до носа (сделанного неудачно). Темное, инстинктивное сознание собственной искусственности заставляло его жить в добровольно налагаемой на себя изоляции – от марлевых повязок на лице до (по слухам) спанья в барокамере. Дети его тоже, вне всякого сомнения, создавались методом искусственного осеменения. Майкл Джексон был не человеком, а куклой – вроде той поющей и танцующей куклы, которую принимали за живую в новелле Гофмана "Песочный человек".
Значение Майкла Джексона в культурной символике человечества огромно. В процессе индустриальной и постиндустриальной цивилизации люди всё более отдаляются от органических ритмов бытия, переселяются в техногенные сферы. Колоссальный качественный скачок в истории человечества – отделение секса от его производительной, детородной функции. Человечество делается виртуальным. Скоро оно сможет размножаться клонированием. Предтечей этой будущей, идущей, наступающей на горло эры стал Майкл Джексон.