Вечером 4 февраля в московском киноконцертном комплексе "Мир" состоится концерт "За нашу и вашу свободу!" в поддержку российских политзаключенных. На сцене выступят Юлий Ким, Алексей Кортнев и Виктор Шендерович. Участники мероприятия рассказал Радио Свобода о его целях.
Виктор Шендерович:
- "За нашу и вашу свободу!" - это из тех формулировок, которые выдержали испытание временем. Может быть, именно в силу того, что у старшей части аудитории это вызывает очень точные ассоциации. Защита человеческого достоинства, если хотите чести страны, складывается из таких вещей. 7 человек, вышедшие в августе 1968-го на Красную площадь в знак протеста против вторжения советских войск в Чехословакию, защитили честь огромного советского молчаливого народа. Тогда и было сформулировано - когда ты борешься за чужую свободу, ты отстаиваешь свою, когда ты борешься за чужое достоинство, торжествует твое достоинство в этот момент. Поэтому, конечно, мы с благодарностью взяли эту формулировку для своего концерта.
Что касается ситуации в России с правами человека к началу 2012 года, то можно констатировать, что в России с середины путинского правления, почти с самого начала, снова появились политические заключенные. А количество неправосудных приговоров, даже не имеющих отношения к политике, зашкаливает. Мы знаем, что в стране выносится меньше 1% оправдательных приговоров. Представить себе, что 99% людей, посаженных на скамью подсудимых виноваты, совершенно невозможно. Это даже не африканские цифры.
Это означает, что сегодня очевидно политических заключенных мы можем назвать их поименно, но счет, в любом случае, идет на десятки, даже по делу ЮКОСа он идет на десятки, а там еще есть и лимоновцы, и шпионы так называемые и другие. А количество просто невинно осужденных, просто брошенных за решетку, потому что работает обвинительная, репрессивная система, и невозможно ничего с этим сделать, счет идет на сотни тысяч! Разумеется, мы не знаем подавляющего большинства этих фамилий.
Все, что можно сделать в этой ситуации, это как минимум просто обращать на это внимание и помогать тем, кого мы знаем, потому что они нуждаются в помощи.
Может быть, и есть отрицательный моментв том, что концерт совпадает с маршем. Конечно, может быть, не все продержатся с 2 часов до 7 по таким холодам. С другой стороны, я думаю, что многие участники марша придут потом на этой эмоциональной, человеческой волне. Хотя очень холодно, но мы отогреваемся, когда мы видим, что мы не одни. Я думаю, что многие люди с митинга придут на концерт. Я полагаю, что большая часть тех людей, которая придет в концертный зал "Мир", это люди, с которыми мы будем вместе идти по Якиманке.
Юлий Ким:
Да, я помню демонстрацию 1968-го, хотя не был его очевидцем. Я просидел этот день дома в силу обстоятельств. Но, конечно, я имею представление о том, что там случилось. Был около суда, когда судили демонстрантов. И, вообще, я из 8 человек 6 знал хорошо.
- Вы согласились принять участие в этом концерте в поддержку политзаключенных. Для вас сыграло большую роль само название этого мероприятия или его цель?
- Конечно - цель.Очень жаль, что эта цель возникла. Хотелось надеяться, что политзаключенных у нас не будет никогда особенно после 90-го года, после такого мощного подъема демократического пафоса в нашем обществе. Но вот время свернуло пафос и дотянуло его до нового подъема. И вот на этом новом подъеме, конечно, хочется еще раз поддержать политзаключенных, чтобы их не было никогда уже. Я имею в виду, чтобы не сажали за политику.
- Концерт совпадает с митингом и шествием...
- Это естественное продолжение завтрашнего мероприятия. Я, к сожалению, не смогу в нем принять участие отчасти еще и потому, что здоровье стало хрупкое. Мне хотелось бы поучаствовать в концерте. А если я простужусь в первой половине дня, то это участие сразу будет под вопросом. Поэтому я поберегусь - на митинг не пойду, а масса моих более молодых знакомых там будут и все мне расскажут. Я, безусловно, поддерживаю эти митинги, хотя меня не было в стране ни 10, ни 24 декабря. Но там, где я был, я все время не отходил от телевизора и ловил каждое слово, каждую деталь очередной информации об этих событиях - о Болотной и о Сахарова.
- Вы можете сравнить протесты советского времени и нынешние?
- Справедливый вопрос. Потому что в период с 1965 по 1968 год наша страна и московское общество переживали нечто похожее. Процесс Синявского и Даниэля, процессы Гинзбурга и Галанскова, другие события явно указывали на возрождение сталинизма в нашей стране, и был общий подъем протеста среди московской интеллигенции. Писались разнообразные письма, петиции. Сначала они все адресовались нашим властям, затем, когда ответов не было или последовали какие-то репрессии, то адресатом стала мировая общественность. Вот на этом подъеме впервые почувствовалась солидарность людей против несвободы. Поскольку сейчас опять возникло это ощущение несвободы и разорванности между обществом и властью, то это породило и новый взрыв такого протестного сознания и поведения, которое мне понятно, и я его разделяю.
Виктор Шендерович:
- "За нашу и вашу свободу!" - это из тех формулировок, которые выдержали испытание временем. Может быть, именно в силу того, что у старшей части аудитории это вызывает очень точные ассоциации. Защита человеческого достоинства, если хотите чести страны, складывается из таких вещей. 7 человек, вышедшие в августе 1968-го на Красную площадь в знак протеста против вторжения советских войск в Чехословакию, защитили честь огромного советского молчаливого народа. Тогда и было сформулировано - когда ты борешься за чужую свободу, ты отстаиваешь свою, когда ты борешься за чужое достоинство, торжествует твое достоинство в этот момент. Поэтому, конечно, мы с благодарностью взяли эту формулировку для своего концерта.
Что касается ситуации в России с правами человека к началу 2012 года, то можно констатировать, что в России с середины путинского правления, почти с самого начала, снова появились политические заключенные. А количество неправосудных приговоров, даже не имеющих отношения к политике, зашкаливает. Мы знаем, что в стране выносится меньше 1% оправдательных приговоров. Представить себе, что 99% людей, посаженных на скамью подсудимых виноваты, совершенно невозможно. Это даже не африканские цифры.
Это означает, что сегодня очевидно политических заключенных мы можем назвать их поименно, но счет, в любом случае, идет на десятки, даже по делу ЮКОСа он идет на десятки, а там еще есть и лимоновцы, и шпионы так называемые и другие. А количество просто невинно осужденных, просто брошенных за решетку, потому что работает обвинительная, репрессивная система, и невозможно ничего с этим сделать, счет идет на сотни тысяч! Разумеется, мы не знаем подавляющего большинства этих фамилий.
Все, что можно сделать в этой ситуации, это как минимум просто обращать на это внимание и помогать тем, кого мы знаем, потому что они нуждаются в помощи.
Может быть, и есть отрицательный моментв том, что концерт совпадает с маршем. Конечно, может быть, не все продержатся с 2 часов до 7 по таким холодам. С другой стороны, я думаю, что многие участники марша придут потом на этой эмоциональной, человеческой волне. Хотя очень холодно, но мы отогреваемся, когда мы видим, что мы не одни. Я думаю, что многие люди с митинга придут на концерт. Я полагаю, что большая часть тех людей, которая придет в концертный зал "Мир", это люди, с которыми мы будем вместе идти по Якиманке.
Юлий Ким:
Да, я помню демонстрацию 1968-го, хотя не был его очевидцем. Я просидел этот день дома в силу обстоятельств. Но, конечно, я имею представление о том, что там случилось. Был около суда, когда судили демонстрантов. И, вообще, я из 8 человек 6 знал хорошо.
- Вы согласились принять участие в этом концерте в поддержку политзаключенных. Для вас сыграло большую роль само название этого мероприятия или его цель?
- Конечно - цель.Очень жаль, что эта цель возникла. Хотелось надеяться, что политзаключенных у нас не будет никогда особенно после 90-го года, после такого мощного подъема демократического пафоса в нашем обществе. Но вот время свернуло пафос и дотянуло его до нового подъема. И вот на этом новом подъеме, конечно, хочется еще раз поддержать политзаключенных, чтобы их не было никогда уже. Я имею в виду, чтобы не сажали за политику.
- Концерт совпадает с митингом и шествием...
- Это естественное продолжение завтрашнего мероприятия. Я, к сожалению, не смогу в нем принять участие отчасти еще и потому, что здоровье стало хрупкое. Мне хотелось бы поучаствовать в концерте. А если я простужусь в первой половине дня, то это участие сразу будет под вопросом. Поэтому я поберегусь - на митинг не пойду, а масса моих более молодых знакомых там будут и все мне расскажут. Я, безусловно, поддерживаю эти митинги, хотя меня не было в стране ни 10, ни 24 декабря. Но там, где я был, я все время не отходил от телевизора и ловил каждое слово, каждую деталь очередной информации об этих событиях - о Болотной и о Сахарова.
- Вы можете сравнить протесты советского времени и нынешние?
- Справедливый вопрос. Потому что в период с 1965 по 1968 год наша страна и московское общество переживали нечто похожее. Процесс Синявского и Даниэля, процессы Гинзбурга и Галанскова, другие события явно указывали на возрождение сталинизма в нашей стране, и был общий подъем протеста среди московской интеллигенции. Писались разнообразные письма, петиции. Сначала они все адресовались нашим властям, затем, когда ответов не было или последовали какие-то репрессии, то адресатом стала мировая общественность. Вот на этом подъеме впервые почувствовалась солидарность людей против несвободы. Поскольку сейчас опять возникло это ощущение несвободы и разорванности между обществом и властью, то это породило и новый взрыв такого протестного сознания и поведения, которое мне понятно, и я его разделяю.